“МК” поработал в месте с Лениным
С конца 80-х годов слухи о возможном перезахоронении тела Владимира Ильича Ульянова-Ленина, первого руководителя Советского государства, будоражат умы россиян. Но время идёт — и Ленин по-прежнему покоится в Мавзолее. И, по-прежнему, против переезда тела вождя выступают его родственники. Даже несмотря на то, что сами они побывать в Мавзолее могут только, так сказать, на общих основаниях — в часы массового посещения склепа-музея. Впрочем, посещают родные Ильича нечасто. В последний раз поплакать над гробом приходила племянница Ольга Ульянова. Было это год назад. Зато чужие вниманием не обделяют. Желающих посмотреть на вождя вопреки прогнозам меньше не становится.
21 января исполняется 85 лет со дня смерти В.И. Ленина. Накануне некогда скорбной для всей страны даты корреспондент “МК” на сутки устроился на работу в Мавзолей, который, кстати, находится теперь под охраной ЮНЕСКО.
Путь к Ильичу.
В предрассветных лучах Мавзолей выглядит еще более торжественно и таинственно, чем днём. И даже кажется, что он сам — живой организм.
«Вы сами-то внутри были хоть раз?» — интересуется сотрудник комендатуры Мавзолея.
«Стыдно признаться, ни разу… Всё как-то не получалось».
«Ну, тогда пойдёмте со мной».
Из досье “МК”: В.И. Ленин скончался в Горках в 6 часов 50 минут вечера 21 января 1924 года. В 4 часа утра 22 января скульптор С.Д. Меркуров снял гипсовую копию с лица и рук вождя, а в 12 часов дня профессор патологической анатомии А.И. Абрикосов произвел бальзамирование тела. 25 января эскизный проект усыпальницы представил архитектор А.В. Щусев. Сооружение было возведено за четыре дня. Второй временный мавзолей с трибунами построили весной 1924 года. Современный вариант появился в 1930 году. Построили его по проекту того же Щусева из железобетона, с кирпичными стенами и облицовкой гранитом, с отделкой мрамором, лабрадором и порфиром.
Из небольшого вестибюля поворачиваем налево и спускаемся вниз по ступенькам трёхметровой ширины. Все — и стены, и потолки, и полы — из чёрного мрамора. Свет настолько приглушённый, что трудно что-то разглядеть. Так и полагается в настоящем склепе. Тишина стоит гробовая. Не слышно даже собственных шагов. И от этого очень хочется задержать дыхание. Попадаем в широкий траурный зал, где и стоит саркофаг с телом Ленина. В 1973 году на него поставили пуленепробиваемое стекло, так что Ильичу теперь ничего не грозит. Слишком близко не подойдешь: вокруг своего рода ров с низкой мраморной стеной. Да и ни к чему это. Ильича ведь и так прекрасно видно. В саркофаг встроены лампочки, так что Ленин будто светится изнутри. На фоне общего тусклого света картина получается завораживающей. Гроб, в котором лежит вождь, обшит красивым красным бархатом. Материя на свету вся переливается. А Ленин — точь-в-точь такой же, как на фотографиях и картинах.
«А посетители могут постоять у саркофага какое-то время?» — интересуюсь я у сотрудника комендатуры.
«Могут», — отвечает он. И чуть погодя добавляет: «Несколько секунд. А потом подойдет охрана и попросит не задерживаться».
Гроб обходим по кругу с трех сторон, после чего поднимаемся по лестнице наверх — к выходу. По пути замечаю, что в Мавзолее есть по крайней мере два подсобных помещения. Заглядываю в одно из них — комната, в которой располагается комендатура. Другое представляет из себя что-то вроде кладовки, где стоит различный инвентарь для уборки.
Кто отмывает склеп.
Пока я “гостила” у Ленина, сюда пришли уборщицы. Наводить чистоту и порядок в Мавзолее кому попало не доверяют.
Оно и понятно — любая ошибка может нанести Ильичу непоправимый вред. Нельзя, к примеру, использовать некоторые моющие средства. Да и вообще важна каждая мелочь: насколько мокрая тряпка, из какого она материала и т.д. и т.п. Не случайно в склепе установлено уникальное оборудование, позволяющее контролировать влажность и состав воздуха. Любое отклонение от норм — аппаратура бьёт тревогу.
Убирают Мавзолей те же женщины, которые наводят порядок у Могилы Неизвестного Солдата. Дело своё они хорошо знают и управляются с работой за считанные минуты: смахнули пыль с саркофага, помыли полы, очистили резиновую дорожку, по которой идут посетители. Кстати, именно благодаря этой дорожке особой грязи в Мавзолее нет. Она, как губка, впитывает остатки снега и воды, которые приносят люди с обувью. За всё время работы уборщицы ни разу не улыбнулись и не обронили ни слова — не то чтобы не положено, просто само место обязывает. А может, боятся потревожить дух вождя?
«По правде говоря, пока я убираюсь здесь, мне даже никаких мыслей в голову не приходит, — признаётся моложавая уборщица. — Всё беспокойство, суета куда-то пропадают. В голове и в душе как-то тихо и спокойно. Ощущение, будто я в святом месте порядок навожу».
Убирают Мавзолей в дни посещения (ежедневно, кроме пятницы и понедельника) дважды — перед открытием и после ухода всех посетителей. К самому телу уборщицы не прикасаются. Дотрагиваться до Ильича разрешено только ученым ВНИИ лекарственных и ароматических растений, которые следят за его сохранностью. Да и те без лишней надобности останки не тревожат. А постоянно наблюдать за состоянием тела позволяет специальная аппаратура.
Из досье “МК”.
Единственный, кто обладал пропуском, позволявшим ему беспрепятственно посещать Мавзолей круглосуточно, был профессор Б.И. Збарский. Он был одним из учёных, забальзамировавших тело Ленина.
Наконец, уборщицы покидают Мавзолей, а руководство комендатуры выдает сотрудникам последние наставления. Вообще никаких телодвижений дежурные по Мавзолею производить не должны. Требования к ним практически те же, что к солдатам, стоящим на посту у Могилы Неизвестного Солдата. Ну а у тех, кто дежурит на входе, свободы куда больше: можно отвечать на вопросы посетителей, в свою очередь спрашивать, не несут ли те запрещённые предметы.
Из досье “МК”: До октября 1993-го у Мавзолея находился пост Почётного караула №1, сменяющийся каждый час по сигналу курантов на Спасской башне. Затем пост №1 был упразднён. В декабре 1997-го его восстановили, но уже у Могилы Неизвестного Солдата.
Ровно в 10 часов утра открывают двери в Мавзолей. Первые посетители — пара иностранцев и семья приезжих из российской глубинки. Мы их направляем к Никольской башне. Дело в том, что доступ в Мавзолей осуществляется через контрольно-пропускной пункт, расположенный возле неё. Здесь находится и камера хранения, в которую нужно сдать все запрещённые предметы. В списке — фото- и видеоаппаратура, мобильные телефоны с фотокамерой, сумки, крупные металлические предметы и бутылки с жидкостью. Интересно, что иностранцы ко всем этим требованиям относятся с пониманием. А вот россияне часто “жульничают” — говорят, что мобильники у них без камеры, и не сдают их. Но напрасно. Во-первых, телефоны у посетителей проверят ещё не раз и обязательно “завернут”. Во-вторых, даже достать мобильник из кармана, не то что сфотографировать, в Мавзолее не дадут. Охрана выявит нарушителя в доли секунды.
После КПП у Никольской башни желающим попасть в памятник-усыпальницу нужно пройти через металлические рамки. Ну и, наконец, на входе их проверят ручным металлодетектором.
«Сколько стоит билет?» — этот вопрос задавался мне несколько раз. Люди очень удивлялись, когда узнавали, что вход — бесплатный. Одна женщина рассказала, что её приятельница год назад купила за 300 рублей билет в Мавзолей у выхода из метро “Охотный Ряд”… Мошенники, торгующие правом доступа к Ильичу, действительно периодически появляются в этом районе. Но сотрудники милиции таких предприимчивых граждан быстро вычисляют и ведут под белы рученьки в ближайшее отделение.
Цветы для Ленина.
Стою на посту уже час. За это время в Мавзолей зашло больше сотни человек. В основном почему-то мужчины. Женщин — не больше 30%.
«А что это дамы Мавзолей не жалуют?» — пристаю с расспросами к сотруднику комендатуры.
«Просто сегодня очень холодно, а женщины предпочитают гулять по Красной площади в теплую погоду».
Детей в этот день не было. Зато посмотреть на Ильича приехала целая команда иностранных футболистов.
Больше половины всех посетителей — молодые люди, в возрасте до 30 лет. Стариков тоже было немало. В комендатуре говорят, что частенько старики пускают слезу у саркофага. Кстати, можно выйти и снова зайти в Мавзолей с новым потоком посетителей. И так хоть 10 кругов. Некоторые именно так и поступают. При мне несколько иностранцев, после того как посмотрели на Ильича, вернулись и проделали тот же путь снова. Оказалось, они с первого раза не разглядели.
Из других требований к посетителям — не есть и не пить. Один иностранец, пока не дожевал бутерброд, в двери усыпальницы так и не зашёл. Второе — мужчины должны снять головной убор. Об этом беспристрастным голосом предупреждает стоящий в вестибюле сотрудник. Женщинам оголять голову необязательно. Третье — руки из карманов нужно вынуть. Об этом сообщают по ходу на лестнице.
А я всё продолжаю ведение своего “мониторинга”, наблюдая за посетителями. Кого здесь только нет! Публика удивительно разная: солидные мужчины в ондатровых шубах, старики, молодёжь в потёртых джинсах… Кстати, никаких ограничений насчёт внешнего вида нет. По слухам, в советское время в спортивных трусах и шортах в Мавзолей нельзя было пройти. Сейчас “завернут” разве что совсем голых посетителей. Впрочем, таких случаев не припомнят. В общем, бомжи, пьяницы, наркоманы и явно сумасшедшие заглянуть в гости к Ленину не смогут. Насчёт этого у охраны глаз намётан.
«Да такие даже на Красную площадь не попадают, — говорит сотрудник комендатуры. — Их милиционеры, которые постоянно дежурят в этом районе, просто не пустят».
Самое интересное было наблюдать за поведением тех, кто посетил Мавзолей. Входили сюда все по-разному: кто-то беседовал с приятелем, кто-то жевал жвачку, кто-то думал о чём-то своем… А выходили все как один — молча, с каким-то трагически-одухотворенным выражением лица. Некоторые забывали, какие из достопримечательностей ещё хотели осмотреть, и шли не в ту сторону, в какую нужно. Вот как пробрало!
Самый большой поток посетителей — ближе к обеду, перед самым закрытием (Ленин “принимает” до 13.00).
Сотрудники комендатуры говорят, что особенно много людей приходит к Мавзолею в праздничные и выходные дни.
Цветов Ильичу при мне никто не приносил. Но возле Мавзолея лежали целые охапки гвоздик. Это, как выяснилось, возложила одна из делегаций.
«Люди просто не знают, что могут принести цветы. Причем абсолютно любые — от полевых ромашек до роз, — говорят в комендатуре. — А вот венки можно ставить у Мавзолея только по предварительной заявке. Её рассмотрят и дадут “добро”, если венок будет гармонировать с внешним видом памятника-усыпальницы. Например, как эти два, стоящие у входа».
Родная племянница Ленина Ольга Дмитриевна Ульянова: «Я хожу в Мавзолей раз или два в год. Всегда договариваюсь с сотрудниками Мавзолея, чтобы они разрешили мне постоять какое-то время у гроба. Для меня это своего рода дань памяти Владимиру Ильичу. Потому прихожу сюда в день его рождения или день смерти. Это лучше, чем помянуть его бокалом вина или стопкой водки. Тем более что он сам это не любил. Думаю, что ему было бы приятно знать, что я к нему прихожу. Когда стою у гроба, не плачу — это лишнее в данном случае. Мне полтора года было, когда Ленин умер. Знаю о нём я только со слов моих родителей. Кстати, пока они были живы, мы всегда ходили в Мавзолей вместе. После их смерти я несколько раз посещала склеп со своей дочкой. А вот внучка моя здесь не была, насколько я знаю. Ничего не поделаешь — другое поколение… Я очень благодарна государству, что тело покоится в Мавзолее. Я сама по образованию химик (хоть сейчас и на пенсии, но читаю лекции по химии в университете) и догадываюсь, как сложно поддерживать тело в таком состоянии много лет. И не надо его никуда перемещать».
КСТАТИ
Родственники лиц, захороненных у Кремлёвской стены, имеют специальные пропуска и могут посещать захоронения в любое время. Но, как правило, они заранее предупреждают о своем желании Комендатуру Московского Кремля — ведь на Красной площади в этот день могут проводиться те или иные мероприятия. А вот просто пройти вдоль мест захоронений таким образом не получится — это возможно только в общем порядке в часы доступа посетителей в Мавзолей В.И. Ленина. Возложение венков или корзин цветов возможно лишь по предварительной заявке, адресованной на имя коменданта Кремля.
Е. Меркачёва
«Московский комсомолец», 20.01.2009
